Это – удар под дых. Подстава подстав. Ну, вот как? Как можно было на ровном месте сломать ногу? Специально он, что ли? Великий махинатор, блин. Придумал отличный план. Ага!
В итоге, несомненно понял одно. Андрюха – удивительный человек. Ухитряется обгадить даже очень хорошую идею ее исполнением. Талант! Причем, к таким же выводам пришел не только я.
– Поражаюсь, конечно… – Матвей Егорыч постучал костяшками пальцев по андрюхиному гипсу, прислушиваясь к звуку, который этот гипс издавал.
Не знаю, что хотел услышать дед Мотя, я бы, если и стучал, то братцу по голове. Мало ли, вдруг не совсем пусто.
Переросток сидел на скамейке со страдальческим выражением лица, выставив поврежденную ногу вперёд. Она у него, естественно, теперь только в таком состоянии могла находиться.
Наташка побежала в универмаг и мы получили удивительную в нынешних обстоятельствах возможность, говорить спокойно, без лишних ушей.
Просто, как только я сообщил девчонке заготовленную версию, что посылка не пришла и трико не будет, она ожидаемо запаниковала. Даже про бабушку толком не расспрашивала. Новость вызвала у Наташки настоящий стресс, а также рьяное желание найти в главном магазине района подходящую замену. Я покивал в ответ на ее рассуждения и с чистым сердцем согласился. Даже почти благословил на это неблагодарное дело. Пусть ищет. Сколько угодно. Знал наверняка, если в Универмаге и найдется какое-то трико, то уж точно не для нашего случая.
– Да что? – Ответил Андрюха Матвею Егорычу.
Братец сидел расстроенный. По всему выходило, он меня подвел. На него возлагалась огромная ответственность – добыча коровьего дерьма. А теперь что? На костылях сильно не разбежишься. Тут и без костылей пока не ясно, куда бежать. Коровье дерьмо, особенно в том количестве, которое нам нужно, это задача не из простых.
– Ты, блин, понимаешь, как все не вовремя? – У меня зла на Переростка не хватало. – Я уже поделил вас на группы, определил задачу. Матвей Егорыч и Семён пойдут копать поле…
– Хто? Мы? – Удивился дед Мотя.
– Да. А кто ещё? Вы что, не хотите помочь родному селу? – Постарался вложить в интонацию голоса максимум осуждения. – Да и кроме того, что ж мне, разорваться? Я не могу одновременно сделать все сам. Предполагалось, пока Вы приведете поле в нужное состояние, Андрюха притащит снаряды для "мин", а я напою до соответствующей кондиции судью.
– Что-то ты, Жорик, себе самое интересное задание выбрал. Мы, значит, с малы́м землю пойдем рыть, гражданин наш, одноногий, дерьмо отправится таскать, а ты – весело время проводить?
– Ну, давайте начнем с того, с вами этот Геннадий точно пить не будет. Судя по вашим же словам, он Зеленухи ненавидит. А я – человек приезжий, из столицы. Практически, жертва обстоятельств. У нас много общего. Да и наш гражданин, одноногий, как Вы его назвали, теперь, если какое дерьмо и сможет таскать, так исключительно свое. Причем, очень долго.
– Ох ты…Ешкин кот… Помогаю ему, помогаю. Селу. Когда ж оно мне начнет помогать… – Матвей Егорыч вздохнул и почесал затылок.
– Ага. Конечно! Помогаете! – Андрюха заржал, но тут же осекся под нашими суровыми взглядами. – Да что опять? Просто хотел сказать, от помощи деда Моти больше забот, чем пользы.
– Ты бы вот помолчал. Да? От твоей помощи деревня прям цветет и пахнет! Это ж надо было так опростоволоситься. Притвориться, что хана ногам, пойти в больницу и реально сломать одну. Ты что там делал, убогий? Прыгал, лупил по стенам, считал порожки с закрытыми глазами? Что? На два часа оставили без присмотра. Куда тебя черт занёс?
Андрюха засопел. На все попытки разузнать, что произошло, он отвечал гробовым молчанием и багровыми щеками. Наташка тоже отбивалась от расспросов, сославшись на то, что обещала Андрюхе сохранить тайну. Естественно, благодаря их заговору, желание разузнать подробности становились только сильнее.
– А я вот сейчас пойду в больницу-то да и спрошу. Там, на месте, спрошу, как это у них люди ноги ломают. Должны чинить, главное, а они ломают. – Пригрозил Матвей Егорыч.
Ему вообще не было покоя от самого факта, где-то что-то приключилось, а он ни при делах.
– Ой, ну все… началось…Не надо ходить никуда. Сам расскажу…
Переросток вполне здраво рассудил, ума у деда на это хватит. Он действительно пойдет и спросит. Тем более, времени ещё навалом.
Наташка в сторону универмага умчалась совсем недавно. Пока она поймет, что там нет ни подходящего трико, ни перспективы разыскать ему замену, пока в процессе борьбы между природным упрямством и здравым смыслом смирится с этим обстоятельством и вернётся обратно, дед Мотя вполне успеет сбегать до больницы.
В общем-то, ситуация, приключившаяся с Андрюхой, оказалась из разряда "нарочно не придумаешь". Хотя… Проклятие Зеленух не знает границ. В этом я уже убедился.
Сначала все было хорошо. И они вполне спокойно дошли с Наташкой до больницы.
На носу маячили выходные, поэтому местное население решило, видимо, посетить всех докторов впрок. На всякий случай. Мало ли. В деревне вообще многое делают впрок. Это я тоже понял.
Соответственно, людей в коридоре сидело немало и все они хотели попасть к врачу. Но не у всех имелись проблемы с конечностями, потому как именно этот врач являлся обычным терапевтом. То есть, кроме братца, если уж совсем честно, – ни у кого. У Андрюхи, конечно, тоже проблем не имелось, но он данный факт решил скрывать до последнего. Да и кабинет выбрал первый попавшийся. Чего уж далеко ходить.
Переросток, воплотив первую часть своего плана, сильно поверил в то, что каждая его задумка гениальна сама по себе. Поэтому, пока Наташка выясняла в маленьком окошке регистратуры, куда им обратиться, он пристроился в конец очереди, рассудив, раз ничего на самом деле не болит, то на кой черт ему, например, хирург.
Спокойствие Переростка длилось недолго. Пришла Наташка, которая твердо решила Андрюху спасти. Девчонка сразу сказала, будто он, дурак, не там очередь занял. И ей, мол, только что в регистратуре разъяснили, в какой кабинет им надо. Андрюха заверил Наташку, все правильно он сделал, а в регистратуре сидят клуши, которые ни черта не знают. Хирург сейчас придет именно сюда.
– Как хирург? Как сюда? – Взгоношилась рядом придремавшая в ожидании врача бабулька.
У бабульки из болезней имелась бессонница и лёгкое головокружение, к хирургу ей вообще было не надо.
– Да вот так. Что-то у них путаница с кабинетами произошла. – Вдохновенно врал Андрюха, понимая, Наташке точно нельзя говорить про здоровые ноги.
Она его прибьет за такие шутки. А вот в кабинет девчонка за ним не попрется. И уже там, в кабинете, он врачу придумает, как все объяснить.
– Тут живая очередь? Ты занял? – Сразу принялась суетиться Наташка.
Чувство вины за травму Переростка заставляло ее двигаться в намеченную сторону его спасения семимильными шагами.
– Пока ещё живая… – Флегматично ответил вместо Андрюхи сидящий напротив дедок, – Ну, а там, как получится.
Причем дедка резкая смена специальности доктора, походу, не смутила, поэтому он остался на месте. Как позже выяснилось, был дедушка глуховат на одно ухо. Соответственно, с Наташкиной стороны слышал хорошо, а с Андрюхиной – почти никак.
Бо́льшая часть очереди, ставшая свидетелем разговора, переместилась в другой конец коридора, к тому кабинету, который называла Наташка. Девчонка ведь пришла из регистратуры! Регистратура, конечно, обитель зла, но там все всё знают. Не верить регистратуре ни в коем случае нельзя.
При этом, в образовавшейся суете, народ упустил главное – где должен быть какой врач. Андрюха ухитрился сбить с толку всех. До начала приема оставалось минут пять, и там, и там, поэтому пока ещё ни у кого не возникло причин сомневаться в Андрюхиных словах. Тем более, когда он выглядит, как приличный, честный человек.
А те, кто изначально ждали хирурга, наоборот, пришли к кабинету, где сидел Андрюха.
Переехавшая от настоящего кабинета хирурга очередь, принялась бурно выяснять новую нумерацию и кто за кем теперь должен идти. Те, что раньше числились в "хвосте", прибежали быстрее "головы", а поэтому искренне считали, они стоят в начале. Самым активным оказался здоровенный мужик, с красным лицом, весом, перевалившим за сотню килограмм, и полным отсутствием совести. Эти три фактора повлияли на весь расклад, соответственно, он как-то внезапно оказался первым.
Наташка пыталась спорить, что они с Переростком вообще-то по острой боли. И на минуточку, сидели тут, перед кабинетом. Андрюха заявил, мол, боль не очень острая, поэтому он вполне не против идти, когда пропустят. Это был хитрый, продуманный ход. Братец тянул время, дабы я наверняка оказался вне зоны доступа для девчонки. Стратег, ешкин кот.
Ну, а потом начался прием. Терапевт, совсем молодая женщина, только недавно приехавшая в Воробьевку по распределению, к местному населению ещё не привыкла. Оно казалось ей диким и немного пугающим своей душевной простотой.
Первым в кабинет зашёл тот самый мужик с красным лицом. На вопрос врача, что у него болит или беспокоит, он принялся стягивать штаны.
– Ой, доктор. Болит. Так болит, мочи нет. Горит все. Я и травы прикладывал, и мазал бабкиной мазью, ни черта не выходит. А живу-то один. Куда денешься? Хоть бы баба была какая, завалящая, так оно все полегче. А тут и обратиться не к кому.
Молодая терапевт, открыв рот, в ступоре наблюдала, как перед ней совершенно посторонний человек, хоть и пациент, просто в наглую, откровенно, не стесняясь, собирается вывалить свое достоинство. Не с проста же он остался в одних трусах. Да ещё описывает, как у него там все сложно.
– Вы, гражданин … Вы чего? Немедленно наденьте штаны! Это что же…
Мужик прибалдел. Его несколько дней назад в бедро ударил рогами родной козел. Не иначе взбесился, сволочь. Бедолага терпел, сколько терпелось. Пытался лечить народными средствами. Мужик, естественно. О нем речь. А теперь врач отказывается помогать пострадавшему. А как же клятва Гиппократа? А как же врачебные долг и совесть.
– Доктор, да вы посмотрите! Посмотрите, что у меня есть! Вы ж гляньте! Как можно отказывать человеку, не посмотрев даже!
С этими словами, мужик, уже спустивший штаны до колена, начал семенить в сторону стола, за которым сидела терапевт. Та в свою очередь поняла, нормальных слов этот сумасшедший не понимает, а даже наоборот – настойчиво хочет ей показать какую-то страсть. Что может показать мужик, если он – в трусах? Тут высшего образования не требуется. Итак все ясно.
Будь врач постарше, поопытнее, может, сразу бы ситуация разъяснилась. Но девчонка, не так давно закончившая институт, к деревне относилась предвзято, а потому с перепугу решила, все, сейчас что-то будет. Она предприняла единственный, верный по ее разумению, шаг. Вскочила на ноги и бросилась прочь из кабинета.
Когда оказалась в коридоре, первым, на кого упал ее взгляд, был Переросток. Молодой, симпатичный и вроде адекватный. Если с двумя пунктами поспорить сложно, то последний, лично у меня, вызывает сомнения. Но юная докторица об этом не знала.
Братец, в свою очередь, симпатичную особу в белом халате заметил ещё в тот момент, когда она вошла в кабинет. И тут вдруг распахивается дверь и появляется она. Фея Гиппократа. Глаза полные слез, щеки горят румянцем, грудь вздымается и дышит бурно. Встретившись глазами с Андрюхой, доктор подумала, это тот герой, который спасет ее от сумасшедшего извращенца.
А несчастный мужик вообще не мог понять, что за хрень происходит. Он, как был, без штанов, поскакал следом за доктором, попутно эти штаны придерживая. Всякое про городских говорят, но разве ж можно так относиться к пациентам? Ясное дело, высказался в ее адрес не совсем культурно. Громко и при свидетелях.
– Помогите кто-нибудь. – Несчастным голосом попросила фея в белом халате…
– Так это тебе мужик навялял? – Дед Мотя, не выдержав, прервал рассказ Переростка.
– Если бы… – Братец тяжело вздохнул. – Дед. Я то не знал, в чем дело. Думал, и правда до́кторицу… того…ну, Вы поняли. Пытался красномордого образумить. А тут, как раз, бабуля вернулась. Ее с головокружением и бессонницей хирург отправил обратно. Сказал, чтоб ерундой не маялась, шла к терапевту. Ну, та и пришла. Заодно начала возмущаться, мол, гад я и сволочь. Над пожилым человеком поиздевался. Дед здоровым ухом это услышал. А тут я ещё с мужиком вроде сцепился. Он же с бадиком был. Дед. Ну, вот этим бадиком по ноге мне и прилетело. Прямо чуть ниже колена. Не знаю, на кой черт деду врач. Такой шустрый оказался…
Короче, когда пришла Наташка, мы только перестали гоготать. Андрюха не смеялся. Он на нас обиделся.
Просто ещё была часть рассказа, в которой девчонка, свято верившая, что у Переростка по ее вине проблемы с ногами, в изумлении наблюдала, как этот болящий вскочил с места и бросился защищать доктора. А потом ещё уворачивался от дедовской палки.
Я представлял реакцию Наташки и ржал, как конь. Да и Матвей Егорыч тоже.
– Нет трико… – Грустно сообщила девчонка.
– Ну, вот видишь. Я же говорил. Все. Поехали домой, нам ещё на станцию нужно заехать.
Андрюха, к счастью, моим словам значения не придал. Тем более, нам надо было решить, как его усадить в машину, и этот вопрос волновал братца сильнее. Наверное, опасался, что мы его прямо тут, на лавочке, оставим.
В итоге решили Переростка посадить вперёд, дабы он ногу мог устроить нормально. Дед Мотя переместился к Наташке и Семёну на заднее сиденье. Правда, Матвей Егорыч пытался спровадить младшенького в багажник. Типа, места там много, пацану в самый раз. Но Сенька поднял такой вой, что идею эту пришлось оставить. Хотя, мне она, честно говоря, понравилась. В педагогических целях Семену было бы полезно. Хотел же приключений. Чем не приключения?
На станции, к Алкиному дому подъезжать не стал. Бросил машину с пассажирами возле здания вокзала и велел ждать. Никому никуда не ходить. А то есть весомое опасение, не доедем в целости и сохранности. Одним Андрюхой не обойдется.
Хорошо, Переросток был полностью занят своими страданиями и переживаниями. Просто насчёт Алки я предупредить его не мог, потому как, не имел нормального объяснения, на кой черт мне ее на матч звать. Естественно, Андрюха начал бы задавать вопросы. А это сейчас очень не к месту.
К нужному дому практически бежал. Пассажиры у меня неспокойные. Найдутся, непременно, желающие прогуляться следом, если задержусь. Мать, к счастью, оказалась дома. Я не стал долго рассусоливать, сказал прямо в лоб.
– Помнишь, ты просила помочь с Андрюхой. Так вот…В субботу у нас матч в Зеленухах. Приезжай. Хорошо?
– Ой…Неожиданно. А…Андрей тоже будет? Он знает о том, что ты меня пригласил? – Аллочка засмущалась, но было видно, она рада.
Хреново. Очень хреново. Не забыла, выходит, ещё братца. Это прям совсем не в тему. Надо будет Серёге постараться. Хрен его знает…Подвиг, может, какой совершить. Местные девицы падкие, вроде, на эту ерунду. Можно, конечно, ещё Андрюху настроить. Типа, вот шанс отбить Аллочке охоту, чтоб жила дальше спокойно и его не вспоминала. Но без отцовского участия это все равно ничего не решит.
– Будет Андрей. Будет. Ты, главное, приходи. Это очень важно!
Она кивнула, а потом попыталась пригласить меня на чай. Но я очень быстро, сославшись на дела, сбежал из этих очередных гостей.
Хватит. Напился чаёв. Уже боюсь встречаться с кем-то. Или разговаривать. А то ещё какая-нибудь хрень вскроется. Тут хотя бы с тем, что есть, для начала разобраться.